Металлобаза «Чаша Грааля»

(комментарии Александра Дорошенко)

"Заметь, мой верный и преданный оруженосец, как беспросветна ночь, как необычно безмолвие, как глухо и невнятно лепечут листья, как жутко шумит поток, … Все эти явления … способны заронить боязнь, страх и ужас в сердце самого Марса … Однако все эти, описанные мною ужасы только пробуждают и воспламеняют мою отвагу, и мое сердце готово выпрыгнуть из груди - до того жажду я броситься в это приключение, каким бы трудным оно не представлялось. Поэтому подтяни немного подпруги у Росинанта, и да хранит тебя бог! …"

Мигель Де Сервантес и Сааведра. Дон Кихот

На Пересыпи, на траверсе сахарного завода, влево за переезд, в районе Лиманчика, напротив станции очистки (туда свозят отловленных бездомных животных и там совершается братоубийство, если мы всерьез верим, что у нас есть "меньшие братья"), среди островков камышей, густо покрытых пылью разбитых дорог, среди озерных непросыхающих луж, в которых машинное масло разбавлено дождевой водой, расположены всякие базы и склады металлоизделий. К ним, ковыляя по выбоинам дорог и густо разбрызгивая лужи, опасно наклоняясь в сложных местах рельефа, под небом голубым, идут грузовые машины за черным металлом - листом, прокатом и бухтами проволоки. (Этот металл не черный - он ржавого цвета, он, на самом деле, цветной). Наша цель была обозначена громадными буквами вывески и размещены эти буквы были на заборе, с каждой стороны от ворот, жирной кистью и густой масляной краской, на которую не поскупились, чтобы водитель мог издалека определиться в направлении пути:

"Оптовая база металлоизделий и стройматериалов - "Чаша Грааля", - всегда широкий выбор!"

Нам нужен был листовой металл. Справа от ворот, во дворе базы, среди растительности, обозначенной чахлыми ржавого цвета кустиками, в одноэтажном строении с колонками тосканского, как принято в Городе, ордера по бокам входа, находилась контора. Собаки здесь, как и на всех таких базах и складах, многочисленны, связаны родством и умеренно сыты. Их масть определить никак невозможно, от гипсовой пыли, от ржавеющих гор металла, от разговорной, бытующей здесь речи, они переняли цвет и он похож на ржавчину, припорошенную пылью. Только щенки еще сохраняют белые и черные пятна, … Им, щенкам, весело бегающим вокруг, вселенная представляется только такой - горами металла, бухтами проволоки и арматуры, мешками с цементом и гипсом, натужно ревущими моторами буксующих в лужах масла машин. Языку они учатся у грузчиков. Командует базой и отпускает товар дама средних лет, с плотным усестом и с давнишними следами былой красоты. Дама курит, голос имеет зычный и умеет им пользоваться. Такова профессия - вокруг царит простота нравов - среди грузчиков, водителей и экспедиторов. Все они ждут на улице, перед домиком и входят по очереди, дисциплинировано. На входе гасят окурок и вытирают ноги.

За спиной дамы висела на ржавой стене великолепная размерами и цветом фотография - "Монплезир в Петергофе", - густая зелень деревьев ласкает стены дворца и все полно влажной питерской прохладой - видно, что весь день шел приятный питерский и потому затяжной осенний дождь, и пропиталась земля и листва и стены и скамьи в парке влагой и чувствуется запах прелых листьев. Где-то там, в глубине, брошенное впопыхах на кровать, белеет сквозь венецианские зеркальные окна вечернее платье Екатерины, бежавшей за властью и в бессмертие. Мы с дамой быстро роднимся на основе этой фотографии - Питер ей родина, а мне юность. Относительно названия конторы, как возникла такая красивая и удачная мысль, выясняется, что владельцам базы эта "Чаша" представляется вариантом рога изобилия, чтобы клиент сразу мог проникнуться уверенностью, что на такой базе есть все и всегда и так всегда будет!

(Это основа торговли. Помните незабвенного Швейка, посланного фельдкуратом Отто Кацем за освященным елеем, и бесплодно обошедшего множество аптек и лакокрасочных магазинов, пока, в фирме Полак на Длоугой улице хозяин на просьбу Швейка не сказал приказчику - "Пан Таухен, налейте ему сто граммов конопляного масла номер три", и Швейк ушел довольный).

О, великие тени рыцарей, неужели вы незримо присутствуете здесь, собранные этим магическим именем "Чаши"? … О, Ланселот и неистовый Роланд, как мне различить ваши тени среди разбитых унитазов и проволочных гор! И ты, старый рыцарь печального образа - неужто где-то здесь стоит, прислоненный к проволочным бухтам (индекс ДК-СС-735-94Б), твой надежный боевой щит?

Нам надо было перевести металл, 200 килограмм железного листа, на неподалеку расположенный производственный участок. Машины здесь ходят большегрузные и поймать свободную машину невозможно. Мы долго пытались остановить и договориться. Отчаявшись и глядя на проходящую мимо собачью будку с длинной плоской клеткой вместо кузова, я пожаловался в раздражении своему технику - хоть на крыше этой клетки перевози! И ушел горевать в контору. К Монплезиру и Прекрасной даме увядших лет.

А через несколько минут что-то во дворе металлобазы случилось. Взметнулись к небу и переплелись звуки собачьей и человеческой речи. … И наступила мертвая небывалая здесь тишина - на глазах потрясенных грузчиков, на глазах чашегаальских псов, утративший сначала голос, но затем, обретя его, отгавкавшихся на несколько лет вперед, … въехала собачья будка в ворота и на территорию металлобазы "Чаша Грааля". Вначале псы даже не онемели, они не верили своим глазам, … я видел как один старый заслуженный хрипун, сев на хвост, выбросил к небесам передние лапы, как бы к ним взывая, как бы пытаясь закрыть глаза и уши, чтобы не быть причастным к такому позору. … В этой позе, в ее правдивости и экспрессии, он напоминал одного из малых пророков Библии, мечущего громы на головы непокорных колен Израиля. (У колен этих были так устроены и форму имели такую головы, что горохом отскакивали от них укоризны как больших, так и малых пророков).

"О, горе тебе, Харазин! И Вефсаида, горе тебе!"

Я виновен, я много плохого сделал в жизни, … но за эту оплеванную "Чашу Грааля" мне отвечать. Перед опозоренной этой металлобазой, перед грузчиками, еще не оправившимися от выпитого намедни и так и не пришедшими никогда в себя после этого позора и унижения, перед всеми поколениями средневековых рыцарей (вот стоят они, съехавшись к воротам металлобазы, позванные в далекий путь ее чудным именем, все в надежных и от времени потемневших латах, с зарубками боевых топоров на поверхности этих лат, так что не различить родовые гербы, держат под уздцы своих боевых коней, и смотрят на меня, молча, с немой укоризной, только покачиваются перья на шлемах под невесть откуда взявшемся здесь ледяным ветром, и читаю я в их серых глазах, потемневших от въевшейся пыли бесконечных дорог, слова укоризны - за насмешку над главным, за убогость оценок, за глупое непонимание - потому что в месте, где впервые в прошедших столетиях было написано это святое имя "Чаша Грааля", необходима помощь, а не насмешка над людьми, обиженными судьбой и лишенными всего и навсегда!). И перед тобой, однорукий Мигель Де Серватес и Сааведра, перед хитроумным идальго дон Кихотом из Ламанчи, но, главное, перед этими безвинными и лишенными всего изначально чашеграальскими псами. … Родину их, пусть неумыто-неухоженную, пропахшую мочой и матом и ржавой плесенью индустрии, но единственную дарованную судьбой, я эту родину опозорил, унизил и навек отобрал!

На все, нами здесь на земле сотворенное есть срок вины, - но эта вина бессрочна!

Старый Рыцарь решил бы дело иначе, эта база стала бы в его глазах заколдованным замком, захваченным злыми волшебниками, все здесь перевравшими наизнанку, так что псы утратили первоначальную форму, а были они силой звери, мощные боевые псы рыцарей, полные ярости и отваги, … и дама эта из Монплезира - Господи, слеп я недопустимо, ведь тосканский ордер колонн и сам Монплезир этот были прямым мне указанием на реальности сцены! - Прекрасной Дамой, над которой не смеяться, которую спасать было надо, выручать из рук этих грязных волшебников все превращающих в пепел и плесень …

Старый Рыцарь, придя к этим воротам, ждать бы не стал и не стал бы раздумывать - укрепившись в седле бессмертного своего Росинанта он угрожающе нацелил бы прямо в открытую дыру этих ворот острие боевого копья и тронул бы шпорами бока коня …

Потому что он прав был в своих безумствах - не должен видеть подобное человек, оставаясь безучастным!

Но это старый Рыцарь, а это неверующий Фома, … и вместе им уже не сойтись!