Археологический музей

(комментарии Александра Дорошенко)

Императорское одесское общество истории и древностей было создано в Городе в 1839 году (существовало по 1922 год) и естественным образом основное направление его работы с самого начала было связано с античностью северного Причерноморья, с древними греческими полисами, существовавшими здесь и богатейшими материалами раскопок этих городов. С 1840 года при Обществе был создан Музей, к которому присоединили существовавший с 1825 года городской Музей древностей. Общество имело право производить археологические изыскания по всей территории южной России. В его ведении находились музеи в Феодосии, памятники Судака, Аккермана и Керчи. Город стал родиной российской античной археологии.

Теперь перед зданием Археологического музея стоит скульптурная копия Лаокоона (ее оригинал находится в Ватиканском музее), где в страшном напряжении сил отец пытается спасти своих сыновей от удушающего кольца карающих змеиных тел. Долгий путь проделала эта пирамидальная скульптурная группа (маленькими были сделаны скульптором фигуры взрослых уже сыновей Лаокоона по сравнению с центральной фигурой отца, чтобы придать визуальную целостность всей группе), перемещаясь по Городу. Она стояла первоначально в саду скульптур на даче Григория Григорьевича Маразли на Французском бульваре и затем, когда в связи с революцией грабились дачи, была перенесена в центр Города и много лет стояла в очаровательном скверике на Преображенской, в месте впадения в неё Полицейской улицы. Оградой был обнесен этот сквер и много лет я бегал мимо в институт либо просто в Центр. Странна и печальна судьба Лаокоона. Наказанный богиней Афиной - Палладой за попытку предупредить троянцев об опасной выдумке Одиссея с деревянным конем, он тысячелетия терпит ее гнев так далеко от Трои. Уже третье место занимает эта скульптура в Городе и нигде покоя найти не может. Отбиты руки у несчастных сыновей лаокооновых сегодняшними вандалами, орудием гнева своего выбранными Афиной - Палладой так много веков назад.

Перед музейным зданием и по всему периметру внутреннего сада литературного музея стоят каменные скифские или половецкие бабы со сложенными покойно руками. Они тысячелетие стояли в степи, в густых травах, на высотах холмов. Их вывезли для сохранности в наш музей. За эти совсем немногие годы своей городской жизни они страшно и стремительно разрушились --- совершенно стерлись черты лица. Оказалось что городская среда, нами не ощутимые дым и копоть здоровой городской жизни, для них губительны совершенно. Но возможно, что они попросту не хотят больше видеть нас вместе со всем нашим прогрессом, и нас слышать, то, о чем мы говорим. ... Они были богами и покровителями степных кочевых народов. Люди для них были только вместе с конями и стадами скота. Густая и высокая трава степи мягко и ласково стелилась волной к их ногам, зверье бегало по всяким своим делам в этой траве, летало множество птиц, шли неторопливо столетия, из глубины которых приходили к ним люди, их родной народ. Даже и не в том дело, что не стало этого народа, ради которого они жили на земле, что они теперь измазаны краской и всякими глупыми словами --- от отвращения к нам, сегодняшним, они уходят в вечность, скрывая от нас свои лица.