Журнал "Одесса" 03'96
ул. Костанди
Петр Нилус - поэт живописи
Мастера южнорусской школы, конечно же, создали свой общий стиль, по которому и сегодня их можно отличить в музеях и от передвижников, и от мирискусников. Но у каждого из них было свое неповторимое лицо, свой почерк, свой путь в живописи.
Иван Бунин называл своего друга Петра Нилуса поэтом живописи. Такая оценка в устах скептичного Бунина дорогого стоит. А дело ведь в том, что Петр Нилус, начавший писать картины и этюды в конце 80-х годов XIX века как реалист, к началу XX века ощутил и притягательность модерна как стиля и очарование живописи полунамеков, от которой еще шаг и создание беспредметных композиций. Этого шага Петр Александрович не сделал. Он на долгие годы остался поэтом ночных гуляний, сумерек, таинственного и праздничного состояния души, когда мир тревожен и загадочен, а человек раскрепощен и прекрасен.
Петр Нилус родился 8 (21) февраля 1869 года в родительской усадьбе, в бывшей Подольской губернии. С семи лет жил в Одессе, учился в реальном училище Петра и Павла, а затем в Одесской рисовальной школе, где его учителем был K. Kостанди. В 1920 году эмигрировал в Париж.
А теперь о том, как в мир моих художественных пристрастий вошел Нилус. Было это в самом конце пятидесятых годов. Я знал, или мне казалось, что представлял себе экспозицию Художественного музея. Из одесских живописцев больше всего ценил Костанди и Дворникова, а Нилус мне казался мастером, не поднявшимся выше жанровых картинок В.Перова, со всеми своими старичками-посыльными... И вдруг в доме Папудовой, у знакомого, ставшего затем близким приятелем, писателя Александра Суконника - большая сине-черная загадочная картина. Она втягивала, завораживала, опьяняла таинством ночи, по-врубелевски нервной и по-сомовски эротичной.
- Кто это? - спросил я, предполагая, что услышу имя кого-либо из петербургских мирискусников.
- Конечно, Нилус, - мать Алика была мной явно разочарована, она была убеждена, что я люблю этого художника не меньше, чем она...
Я ездил в Японию, когда Одесса в Стране восходящего солнца показывала свою живопись - и ретроспективу из Художественного музея, и произведения современных мастеров. Коллекцию подбирала главный хранитель музея Л.Еремина, специалист по Нилусу, автор буклета о нем. Думаю, поэтому в зале, где экспонировалась история школы - от Айвазовского до Кандинского, Петр Нилус был представлен как бы небольшим, но мощным собранием, причем не только теми картинами, которые мы знаем по одесской экспозиции, но и работами из запасников. Это было очень красиво. Но я еще раз ловил себя на мысли: а может, это наши маленькие радости?
В один из вечеров нас, одесситов, принимал крупнейший японский коллекционер. Достаточно сказать, что в его коллекции Роден и Майоль, Матисс и Пикассо... Не говоря уже о мастерах Востока - Японии, старого Китая.
Я брал у него интервью и, естественно, спросил об одесской выставке.
- Экселенс. Превосходно.
- А если бы у вас была возможность приобрести, обменять какую-либо картину для своей коллекции, что бы вы предпочли: Кандинского, Костанди, Кузнецова?..
- "Ночь" Нилуса. Я думаю, она созвучна японской душе.
Я улыбнулся. Дело в том, что я был уверен, что она созвучна душе Одессы.
K сожалению, мы хуже знаем парижские работы Нилуса, но и там они высоко ценились. Достаточно сказать, что если до революции у Петра Александровича была персональная выставка в Одессе, в 1915 году, то с двадцатого года их состоялось одиннадцать. Умер Петр Нилус 23 мая 1943 года, не дождавшись победы над фашизмом. Пронзительный некролог о нем написал Иван Бунин.
Kонечно же, можно было опубликовать ряд воспоминаний, высказываний о Нилусе, а о нем писали и Kорней Чуковский, и Андрей Седых, и Илья Репин. Но неожиданно, когда шла подготовка к Дням Kандинского в Одессе и разыскивались статьи Василия Kандинского, обнаружилось, что две статьи - Kандинского и Нилуса - опубликованы рядом, в одном и том же одесском каталоге "Весенней выставки картин" за март 1914 года. Так возникла возможность прочесть и сегодня живые мысли Петра Александровича, размышления - тогда, в 1914 году, важные для него, а сегодня, в 1996 году, не потерявшие важности и для нас.
Е. Г.
ПЕТР НИЛУС
То, что теперь делают молодые художники, кажется многим странным и очень плохим. Это происходит оттого, что публика считает единственной задачей художника - передавать точно действительность, забывая или не зная, что во всемирной истории художники-реалисты не играли большой роли. Забывая или не зная, что великие произведения мирового искусства созданы не в наше время реализма, а тогда, когда художники были свободны от него. Современные молодые художники работают по методу, который применялся фресковыми живописцами, мозаичистами, русскими иконописцами.
Тогда художники заботились только о том, чтобы их произведения пленяли, помимо того, похоже это или не похоже на природу. Творчество тех счастливых времен было творчеством свободным, из себя, передачей внутреннего мира художника, и это было прекрасно.
Молодые художники, которые обратились к изучению искусства, свободного от условности реалистических пошибов, пришли к справедливому заключению, что старые декоративные художники пользовались только специальными средствами, языком живописи: чертой и краской, за немногими исключениями взятыми с натуры, и стали делать то же.
Молодые мастера доказали, что они свободны от условностей реализма, но, к сожалению, далеко не все заставляют нас восхищаться живописной красотой их произведений. Многие из них вместо того, чтобы дать радость красок и линий, возбуждают одно негодование, часто справедливое, своей невзыскательностью к себе, склонностью смешивать дело искусства с выгодой и рекламой.