colontitle

Феликсу Кохрихту - 80!!!Феликсу Кохрихту - 80!!!

Во Всемирном клубе одесситов праздник. Свой славный юбилей отмечает Феликс Давидович Кохрихт.

«Телеведущий, журналист, культуролог, редактор, член Союза журналистов Украины и Союза театральных деятелей Украины, председатель совета Центра современного искусства Одессы, коллекционер, один из основателей первого Одесского джаз-клуба, член совета первого Одесского джаз-клуба, делегат учредительного съезда Советской Джазовой федерации (1988 г.), член Всемирного клуба одесситов, член общественного совета Музея современного искусства Одессы, собиратель работ одесских художников»,- вот что сообщает о нем Википедия.

Для семьи - он любящий муж и заботливый партнер. Для нас, одноклубников, он просто Феликс, деликатный, толерантный, обаятельный человек, с беспокойной, неравнодушной душой. Наверное поэтому он создал много лет назад клуб в клубе «Беседа», где обсуждаются самые животрепещущие события. Его знания, литературный и художественный вкус позволяют ему, вместе с друзьями по жизни, Евгением Михайловичем Голубовским и Олегом Иосифовичем Губарем редактировать Одесский литературный альманах «Дерибасовская-Ришельевская».

Кто же, как не они, самые близкие по духу люди, могут сказать о нем так, чтобы все узнали этого замечательного человека. Ниже мы приводим поздравление Олега Губаря, опубликованное в только вышедшем номере альманаха.

Всемирный клуб одесситов поздравляет нашего замечательного одноклубника, желаем видеть его бодрым, жизнерадостным, лидером Клуба. Берегите себя, дорогой, любимый ми многоуважаемый Феликс Давыдович!

 

Олег Губарь. "Феликс"

Даже не припомню, кто нас познакомил. Но это знакомство не могло не состояться, поскольку Одесса – большая деревня в хорошем смысле. Возможно, это был Владимир Георгиевич Николаев, один из старших коллег Феликса, героический офицер-фронтовик, отец моей давней соратницы по историко-археологическим эскападам Тани Николаевой по прозвищу Киса. Это мог быть ученик моего Отца по 106-й школе, редактор газеты «Знамя коммунизма» Юлий Маркович Мазур или легендарный фельетонист Карп Полубаков (Александр Петрович Шнайдер), с супругой которого Мама училась в Институте иностранных языков и с которым мы периодически общались у Николаевых. Это мог быть мой первый редактор и учитель по жизни и в журналистике Николай Трофимович Щербань. Не исключено, наконец, что нас представил друг другу Евгений Михайлович Голубовский, знавший меня несколько ранее. Всё это к тому, что коренные одесситы априори немножко родственники: по крайней мере, родственные души, что они гораздо ближе шести рукопожатий.

Как и Голубовский, Кохрихт тотчас же принял меня близко к сердцу: покровительствовал, продвигал, предоставлял возможность немного заработать честными гонорарами. Такая возможность более отчетливо обозначилась в перестройку, когда резко выросло число печатных СМИ. Этот газетно-журнальный бум был обусловлен острым спросом на уже неподотчетную цензуре информацию, что имело как позитивные, так и негативные последствия. Появились мощные профессиональные газеты «Гласность», «Слово», «Одесский вестник», «Деловая Одесса», «Вестник региона» и др., не говоря уже о штабелях однодневок. Вместе с А. П. Шнайдером Феликс наладил выпуск первой в городе и регионе многостраничной юмористической газеты, пригласил к сотрудничеству и меня. Ныне вся эта живая динамичная картина как-то померкла и забылась, напрочь смыты имена фундаторов, работавших буквально на износ и притом в радость, как стёрся и некий кодекс журналистской этики и солидарности.

Феликс инициировал или был напрямую причастен к инициированию целого ряда масштабных социальных проектов, причем связанных не только с учреждением новых изданий, но и, скажем, институций современного искусства, музыкальных фестивалей, всевозможных культурных площадок и т. д. и прочее. Если же вернуться к традиционному жанру, Кохрихт создавал и развивал газету «Слово», в свое время чрезвычайно солидную и качественную, привлек меня к формированию первого в городе полноцветного иллюстрированного журнала «Одесса», а затем регулярного литературно-художественного и историко-краеведческого альманаха «Дерибасовская-Ришельевская».

Втроем с Голубовским мы идем одной непроторенной дорогой очень много лет. Чудится, будто знакомы с юности, и эта юность всё длится и длится, не петляя и не мельчая, и что так будет всегда. Вот уже 20 лет альманаху, а каждому из нас намного больше и идти всё труднее. Наверное, альманах и составляет пространство нашего обитания, продлевает наши дни. И это пространство, этот правильный мир отвечает тем условиям, в которых мы можем звучно и вместе совестливо существовать и в который приглашаем созвучных нам людей. Это, по-моему, и есть подлинная гармония мира.

Мне кажется, из нас троих Феликс в наибольшей степени сохранил в себе ребёнка: эмоционального, увлекающегося, подвижного, ранимого. И эта рельефная особенность невероятным образом сочетается в нем с родственными, родительскими, отцовскими чувствами, с последовательной толерантностью и обязательностью. Его, как и Голубовского, не надо оповещать о каких-либо моих неприятностях, затруднениях, он узнает о них сам, поскольку внимателен ко мне, чуток, участлив, тактичен. Тотчас же звонит и предлагает любую помощь, вплоть до переговоров с работниками Энергосбыта. Не было случая, чтобы он не одаривал меня изысканными игрушками (неизменное чувство вкуса и стиля), возвращаясь из поездок, путешествий, как и положено родителю. Не учит жить, а помогает реально и, как нынче говорят, по умолчанию. Принимая от него очередную экзотическую «склянку тёмного стекла», добротную картинку одесского художника, рабочий гонорар, вспоминаю присказку своего Бати: «У меня для тебя всегда что-нибудь найдется за корочкой партбилета».

Ни разу не употребил тут слова друг, дружба. Потому что наши отношения переросли дружбу: мы родные люди, мы семья. И среднего своего сына я назвал Феликсом.