Штрихи к одному портрету…
…Как-то проходя по узкой тропинке 2-го Христианского кладбища, я внезапно наткнулся на могилу Олега Константиновича Томаса – настоящего одессита, легендарного начальника Одесского порта, затем и всемогущего начальника Черноморского морского пароходства (ЧМП). За металлической оградкой более чем скромный памятник, рядом – могила матери…
Сразу припомнилось 1 марта 1989 г., пасмурный день, холодное небо. В этот день Одесса прощалась с Олегом Константиновичем, трагически ушедшим из жизни. О чем и кому сегодня говорит эта фамилия? Сегодня, когда уже давно нет ЧМП, когда Одесский порт находится, увы, в тени своей былой славы…
Когда на Итальянском бульваре еще в 2016 г. варварски снесен памятник его деду Михаилу Дмитриевичу Томасу – одесситу, активному участнику революции 1905 г. Человеку, связанному с событием на броненосце «Потемкине»: когда нет ни улицы, ни сквера его имени.
Таковы реалии сегодняшнего дня…
Познакомились мы в конце 1979-го, когда Олег Константинович был приглашен на работу в «ЧерноморНИИпроект» на должность главного специалиста отдела проектирования портов и СРЗ. Вплоть до конца 1987 г., до его перехода в институт «ЮЖНИИМФ» (теперь «УКРНИИМФ») он проработал начальником этого отдела.
А близко познакомились мы случайно. Как-то он узнал, что я серьезно интересуюсь старой Одессой и историей Одесского порта, что у меня огромная коллекция дореволюционных почтовых открыток и видов Одессы, включая различные виды порта. Теперь, если в разговоре с кем-то возникали какие-либо споры по истории Одесского порта и его объектов, Олег Константинович тут же звонил мне. Я, в меру своих знаний, довольно часто участвовал в таких «разборках».
На работе Томас отличался выдающейся скромностью. Портовое хозяйство знал досконально… К людям относился по-доброму, никогда не позволяя себе повысить голос. Как-то раз на оперативке директор института спросил: «Почему от Вашего отдела никто не едет на выходные в колхоз?!». Томас ответил, что у всех на это есть объективные причины. Директор зло пошутил: «Тогда хоть сами езжайте…». Томас поехал…
Он мог терпеливо выслушивать поучения главного специалиста института по портам, который рассказывал ему, или при нем, как должен работать порт. Иногда Олег Константинович не выдерживал: «Я Вас очень прошу… Очень-очень прошу… Ну не надо…». На этом все разговоры заканчивались…
Именно от Томаса я услышал подробности о трагедии «Умани», затонувшей в январе 1964 г. в Кадисском заливе перевозя железнорудный концентрат. Даже тогда о причинах гибели «Умани» помалкивали… Я же услышал мнение профессионала, давшего глубокую всестороннюю оценку этому трагическому событию… Все без утайки, в т.ч. о головотяпстве и бюрократизме чиновников ЧМП и Минморфлота СССР. Собственно, Олег Константинович подвигнул меня к изучению этого материала и написанию книги с анализом обстоятельств, приведшим к аварии.
Вообще о Томасе мне рассказывали много и многие. Так, мои приятели с рефрижератора (банановоза) «Котовский» рассказывали, что в самом начале 70-х годов Олег Константинович был главным советским советником Министерства торгового флота и портов Кубы. Даже стал близким другом самого Фиделя Кастро! И вот как-то в Гаване, Томас на джипе, выезжая из порта, проскакивал мимо группы наших моряков. Остановился: «Ребята! Быстро садитесь, подброшу к проходной…» Те вежливо отказались. Тогда Олег Константинович уже резким тоном: «Та садитесь, говорю! Я же знаю, что все вы выносите одеколон!!! А на проходной меня не останавливают!»
Рассказывают, что в 1981 г., в перерыве между заседаниями XXVII съезда КПСС, в Одессу прилетел Фидель Кастро. Он был гостем на этом съезде. В Одесском аэропорту, сразу же рассмотрев встречающих, он настороженно спросил: «А где Олег?!». Ему наврали, мол отсутствует по объективным обстоятельствам, мол так и так… В то время Олег Константинович был в круговой опале… Изгнан и забыт… Все решали в Москве и Одесском обкоме партии…
Да и по себе я знаю, как относились к Олегу Константиновичу в Одесском порту. Он бредил Одесским портом. Он знал все и всех.
Летом 1984 г. я поводил ответственные испытания в порту. Испытывали сваи, составленные из нового сварного металлического шпунта зетового профиля (ШЗП). Было это в тылу причала №3. Сам же испытательный стенд выглядел, мягко говоря, очень громоздко, и, конечно, был далек от требований по технике безопасности и охране труда. Я это понимал не хуже других… Но оставался буквально день и испытания будут завершены… Не хотелось всё начинать сначала. И тут мимо проехал «пирожок», из него выскочил тучный мужичок. Подошел к нам и жестко скомандовал: «Не дай Бог это рухнет… К утру все разобрать! Иначе ждите не просто неприятностей...» Сказал и уехал. Оказалось, что мужичок этот заведует портовым складом. Что-то на Карантинном молу. Все мои объяснения никто не хотел выслушивать… К вечеру я поехал в институт решать, что же делать? В коридоре случайно столкнулся с Томасом. Я продолжал возмущаться: «Какой-то завскладом командует в порту парадом…» Описал внешность этого завскладом. Томас с усмешкой возразил: «А! Это Яша. Это не просто завскладом. Совсем не просто… Он имеет право подписи на вывоз из порта! Понятно?». Потом: «Завтра, прямо с утра, подойди к нему и передай привет от Томаса…». Утром злополучный завскладом объявился сам. Поздоровавшись, я проронил: «Спасибо за своевременную подсказку… А Вам лично привет от Томаса…». Завскладом тут же покраснел: «Вы знаете Олега Константиновича?!» Я кивнул. Завскладом: «К концу рабочего дня вам передадут для него ящик апельсин. И не переживайте, на проходной не остановят…». Так, без скандалов завершился важнный для порта эксперимент. В последствие такие сваи были погружены в лицевую стенку при реконструкции причала №3.
Вообще, тогда как-то во время перекура у портовой мусоросгоралки вспоминая Томаса, один пожилой кочегар сказал: «Олег столько сделал для нас, что, если бы было можно, так его портрет здесь повесили бы вместо Ленина…» Это мнение было всеобщим.
А когда никто категорически не давал разрешения для погрузки на паром институтского специализированного грузового автомобиля-фургона для перевозки из Ильичевска в Поти, одним телефонным звонком Томаса все запреты были сняты…
…В начале мая 1988 г. я по блату попал в Межрейсовую базу моряков. В тишине работал над замечаниями издательства «Транспорт» по моей книге «Авторский надзор за гидротехническими сооружениями». К моей радости, в это же время здесь отдыхал и Олег Константинович Томас. Утром он будил меня на зарядку, потом – пробежка. Вечерами, за бутылкой «Шампанского», он зачастую доверительно беседовал со мной и еще несколькими знакомыми. Мы буквально вытягивали из него по слову. Томас рассказывал, как в 63-м, после засухи и безответственной политики в сельском хозяйстве, страна осталась без хлеба. Как Одесский порт стал основным портом по перевалке импортного зерна. Как тогда в рекордные сроки портовики разгрузили «Манхеттен» – самое крупное сухогрузное судно в мире. Как лично ему какая-то иностранная фирма, кажется канадская, подарила новенький «Мерседес», который он тут же передарил нашему Инфлоту. И о послевоенной Одессе. И о Водном институте. И как потом нагибал работников в Новороссийском порту. Я часами слушал…, тайком записывая его отдельные откровения. Думаю, сейчас уже можно рассказать и об этом. Может, это и будут маленькие штрихи к портрету этого большого человека. Я еще и сегодня слышу его хриплый голос… Прислушайтесь тоже.
Слободка
«…Я очень любил Слободку. Она всегда напоминала мне ту старую Одессу. Только чего стоил 15-й трамвай?! А люди? А разговоры?! Бывало, закончу работу. Голова трещит… Все-таки я начальник ЧМП. Говорю водителю: «Давай на Слободку!». Отпускаю машину, иду, «любуюсь всем вокруг». Тут вижу, за забором девушка вешает белье. Спрашиваю: «А может помочь?». Она: «А ты откуда взялся такой?» «Та, – говорю, – морячок я… Вот только с рейса…». Так слово за слово. Я же тогда был холостяком. Понятно?! Утром иду звонить. Я-то знал, что на всей Слободке всего 5 телефонов-автоматов: 3 – возле больниц (областная, детская и психушка) и еще два – возле спецмотобазы и, конечно, возле базарчика…
Вызываю свою машину – и на Ласточкина, в пароходство. В кабинете ванная, бреюсь.
Все, к работе готов…
Масик
«Как раз, когда я заступил начальником ЧМП, в Одессу прислали этого Масика. Был он тогда 2-м секретарем Одесского обкома партии. Шишка! Говорили, что даже мимоходом окончил Водный институт. И может быть, поэтому считал себя большим специалистом по морскому флоту. Сам же он откуда-то из Винницкой области. Может, даже когда-то впервые увидел в Одессе трамвай… И дергал трамвайный двери «на себя» – наверное, думал, что они именно так открываются…
Так вот этот Масик, если не ошибаюсь, Константин Иванович, пытался меня учить, как надо руководить пароходством… Понятно, как я реагировал… И вообще, он лихорадочно искал на меня любой компромат. Ну, буквально везде искал…
Ну вот, свадьбу моей дочери мы делали в Адмиральском домике, на территории Межрейсовой бызы моряков. По распоряжению того же Масика проверяли, как я рассчитывался за эту свадьбу. Искали, искали…, но так ничего и не нашли. Правда, прицепились, что я не рассчитался… с официантами. Действительно, «через кассу» я не платил… Мы же в Одессе! Я с каждым рассчитался отдельно, наличными…
Ну, и зачем это говорить? Ну, сделали начёт…
Ну да Бог с ними…
Комитет партийного контроля
«… Где-то в году, кажется, 77-м или даже 78-м. Точнее не помню. Заходят ко мне в кабинет двое парней. Лет так, наверное, по 35. Наглаженные, в костюмах и галстуках. С портфелями. Прическа с проборами. «Здравствуйте, Олег Константинович! Мы из комитета партийного контроля при ЦК КПСС!!! Откройте, пожалуйста, сейф!» Все это, наверное, как я «завелся» с Масиком.
Ребята из команды самого Пельше(!).
А эти хлопцы с большими полномочиями могли отстранить от работы даже 1-го секретаря Обкома! Я тут же кручу внутренний телефон: «Начальника охраны ко мне!».
Заходит начальник охраны. Я: «Как эти люди прошли? Они, что работники пароходства? Напишите объяснительную по факту. А посторонних вывести!».
Они кинулись: «Вы как себя ведете?!». Я: «А вы как?! Я начальник самого большого в мире пароходства… Начинайте не с сейфа, начинайте уважать людей и их Труд»…
Думаю, что они так ничему и не научились…
Таким был Олег Константинович Томас – прежде всего дело и люди…
… Как-то возле экипажа средней мореходки на Канатной Олег Константинович столкнулся с молоденьким курсантом. Тяжело вздохнув, он сказал: «Ой, хлопчик! Как бы я сегодня обменял свою пароходскую мичманку на твою, курсантскую… С твоей стороны такой обмен был бы неравноценным. Хотя сейчас, ты это все равно не поймешь…».
Мы тоже тогда не понимали Олега Константиновича…
Отстраненный от больших дел, он буквально сгорел на глазах.
Олегу Константиновичу Томасу было отмеряно всего 59 лет…
С тех пор ушло целое поколение моряков и портовиков. Страна лишилась своего флота…
Но мы не должны лишиться памяти.
Памяти об этом светлом и большом человеке.
Михаил Пойзнер, почетный член ВКО,
Заслуженный работник транспорта Украины